Оралманы (в переводе с казахского «возвращенец») — это этнические казахи-репатрианты, переселяющиеся в Казахстан из других стран, часто соседних.

По данным Министерства труда и социальной защиты населения РК, 1991 года по первый квартал 2015 года на историческую родину вернулись и получили статус оралмана 259 539 тысяч семей или 953 908 тысяч этнических казахов, что составляет 5,5 % от общей численности населения.

Среди оралманов есть и те, кто не может доказать свою этническую принадлежность. Репатрианты из Турции Батыр и Алтай рассказали о проблемах получения вида на жительство, о состоянии «араф» и о том, почему они хотят жить в Казахстане.

Текст

Шырак Байкенова

Фотографии

Владлена Парфенова

Батыр Хамзаулы

34 года

Дизайнер, разработчик

Перед тем как поселиться в Турции, мои предки проделали долгий и трудный путь. Из 20 тысяч казахских семей туда добрались две тысячи, остальные погибли в дороге.

В 1928 году во время голода большая группа казахов начала кочевать из Семея на китайский Алтай. Но в 1948 году из-за сильного давления на казахов им пришлось кочевать в Индию через Тибет. Большинство умерло в Гималаях. Они не были приспособлены к суровой жизни в горах, не знали, как защищаться от опасных животных, змей и разных насекомых. Когда группа кочевников добралась до Индии, по приказу китайского правительства она осталась под осадой. С помощью международных организаций им удалось перебраться в Пакистан и поселиться в Кашмире.

Тогда, в 1952 году, в National Geographic вышел фоторепортаж про кочующих казахов. Брат моего дедушки был лидером своей группы (көшбасшы). Поэтому на обложке журнала его фото.

Мой дедушка рассказывал о казахской земле

В Пакистане казахи начали отправлять запросы в десятки стран с просьбой принять их. Первой откликнулась Америка. Но деды отказались из-за того, что там совсем другая культура и религия, да и далеко от родной земли. Также лидеры групп встретились с президентом Турции и другими влиятельными турками. Во время переговоров деды объяснили всю сложившуюся ситуацию. Тогда турецкие власти решили принять их не в качестве беженцев, а как гостей.

Так с 1952 года по 1954 год продолжалось кочевание по группам в Турцию с помощью Красного Креста. Сначала через море в Ирак, а дальше на поезде в Турцию. Им сразу выдали гражданство и право выбрать землю, город, где они хотели бы поселиться. Казахи занялись обработкой кожи, жизнь начала налаживаться. У них появилась возможность обучать детей в Европе. Некоторые вовсе переехали туда. Подробно об этой истории массовой миграции написал британский автор, журналист Гофри Лиас в своей книге Kazak Exodus в 1956 году.

Мое детство прошло в казахской деревне Алтай (казахи выбрали это место для поселения и дали название деревне), которая находилась недалеко от города Кайсери. Там я ел мясо, жент, пил кумыс и катался верхом на лошади. До пяти лет даже не знал турецкий язык.

Я видел дедушек без пальцев на ногах и руках, это казалось нормой. Оказывается, они отморозили пальцы во время кочевания. Был один дедушка, который донес на руках беркута, до сих пор удивляюсь, как ему это удалось. Мой дедушка рассказывал о казахской земле, описывал ее красоты, говорил, что я обязательно должен вернуться туда, когда вырасту.

Казахи старались не ассимилироваться

Казахи старались не ассимилироваться и тесно общались между собой — была такая система самосохранения. Они придерживались всех традиций и вступали в брак только с представителями своей национальности.

В Турции у казахов позитивный имидж, нас там очень уважают. Помню, в 2002 году мы отметили 50-летие нашего района Зейтунбурун в Стамбуле. Неформально его называют «Казахкент», «казахский район». Власти города наградили Зейтунбурун как самый безопасный и спокойный район. Между местными часто вспыхивали конфликты, а казахи же ходили к аксакалу (старейшине района) и разрешали споры мирно.

Дядя моей мамы купил большую территорию недалеко от Измира, которая называется Alaş Kımız Çiftliği, потому что эта местность напомнила место его рождения. Теперь туда приезжают турки, пьют кумыс и пробуют национальные блюда в юртах, катаются верхом на лошади, слушают звуки домбры. Им очень интересна наша культура.

После обретения независимости Казахстана установилась связь с родиной. Люди начали находить родных, переезжать. Впервые я посетил Казахстан в 2004 году по приглашению родственника, который переехал из Швейцарии. Хоть нас никогда не дискриминировали в Турции, все же я всегда ощущал себя чужим. А здесь почувствовал себя на родной земле. Трудно описать тогдашнее состояние. Наверное, меня поймет только тот, кто вырос в другой стране. В Казахстане все вокруг были похожи на меня и казались родственниками, мне хотелось всех обнять.

До прилета я смотрел свадебные видео дальних родственников и имел примерное представление об исторической родине, поэтому серые советские панельки не казались мне такими мрачными. Единственное, что меня поразило — казахи не говорили на своем языке. Мои деды долгие годы на чужбине старались сохранить свой язык и национальные особенности. Здесь же дела обстояли иначе.

Все вокруг были похожи на меня и казались родственниками, мне хотелось всех обнять

После этого визита я прилетел в Казахстан в 2011 году и жил в Алматы до 2014 года. Мне пришлось вернуться в Стамбул, заболела мама. До этого она пару месяцев жила со мной. Но мама не смогла адаптироваться, язык и менталитет здешних людей отличался. В Турции же у нее свой круг общения, свой мир. К концу 2017 года я вновь вернулся в Казахстан. Мой дед родился в Семее, отец — в Индии, мама — в Пакистане, я — в Турции. Хочу, чтобы мой ребенок родился на казахской земле.

Для получения вида на жительство мне необходимо доказать, что я этнический казах. Но в турецком паспорте не указывается национальность. В Турции я нашел документ, где было написано место рождения дедушки. Однако в миграционной службе мне сообщили, что, возможно, мой дед был уйгуром, который родился в Семее, поэтому нужно принести другой документ, где будет указано, что я казах.

Работники органов в Турции были удивлены и сказали: «Как нам подтвердить, что ты казах? Посмотреть на тебя и написать „да, действительно, он казах“?» Поэтому каждый месяц мне приходится выезжать из страны и обновлять визу. Есть много знакомых, которые прилетали с желанием остаться в Казахстане, но уставали мотаться и улетали обратно. И что самое ужасное, нигде ничего конкретно не объясняют, а только футболят, приходится проходить через бюрократию. Думаю, необходимо наладить и облегчить данный процесс. Хотелось бы, чтобы были места, где могли дать консультацию.

Система в миграционных службах не налажена

Я прилетал в Казахстан в разные периоды и замечаю, как страна развивается,  улучшается сервис, меняется сознание жителей. Люди начинают понимать, что одной работы мало, что надо всесторонне развиваться, что необходим дополнительный заработок. Сейчас уже не все стремятся сидеть в офисах, занимая определенные должности, и осознают, что и в сфере услуг можно хорошо зарабатывать.

Конечно, форма правления продолжает оставаться больше похожей на автократию. Но невозможно, чтобы перемены произошли по щелчку пальцев. Когда спрашиваешь у людей, что в их понимании значит демократия, они толком ничего не могут объяснить.

Это проблема всех постсоветских стран, где люди никогда не знали, что такое народовластие. Если люди не будут знать, что такое демократия и что с ней делать, это ни к чему хорошему не приведет. Пока же отстаивание своих прав ограничивается требованием жилья и закрытием кредитов. Власть лишь делает несколько шагов назад и дальше продолжает править в привычном режиме. Поэтому необходимо повышать свою политическую грамотность и уровень знаний. Только так можно постепенно изменить будущее к лучшему.

У некоторых пренебрежительное отношение к казахскому языку, к казахской культуре. Мы не используем свои национальные особенности, как, например, сейчас это делают монголы с численностью населения всего три миллиона человек. Также у нас потрясающая природа. Мы могли бы развить киноиндустрию, как Новая Зеландия, например, которая превратилась в государство-киностудию.

Сейчас я работаю над созданием комиксов на основе сказаний о Коркыте. В других странах умеют культивировать свою историю и порождать интерес у детей к своему национальному наследию. Почему бы это не сделать нам?

Я состою в федерации казахов в Европе. К сожалению, европейские казахи начинают забывать свой язык и национальные особенности. Когда выходит интересный контент в Казахстане, делюсь с ними и напоминаю о родной земле и культуре, хотелось бы привлечь их сюда тоже.

Алтай Меркит

34 года

преподаватель турецкого языка

Если просрочу визу, есть риск, что меня депортируют

В отличие от Батыра, я рос в Стамбуле и особо не задавался вопросами о своей национальной принадлежности. В 7 классе перевелся в новую школу, которая находилась в другом районе. Тогда-то начались вопросы: «А ты китаец или японец?» Я понял, что мир — не только мой район, что Стамбул — это большой город, где основное население — это турки.

В 2003 году после окончания школы появилась возможность поступить на грант в Международный казахско-турецкий университет имени Яссауи. Так в 18 лет я впервые прилетел на историческую родину.

Я был шокирован, когда прибыл в Туркестан. Тогда этот город напоминал большую неразвитую деревню. Мне захотелось вернуться в Турцию, но решил потерпеть неделю, месяц, а затем уже свыкся. После окончания университета еще год пожил в Алматы. Потом улетел в Стамбул, отслужил в армии, проработал там семь лет. К концу 2017 года вернулся в Казахстан.

Мое состояние можно описать словом «араф», что на английском "limbo". Это когда находишься и не в раю, и не в аду. Я, возможно, мыслю как турки, понимаю их культуру, хорошо разговариваю на турецком, но у меня всегда будут спрашивать: «Ты китаец или японец?» Здесь же, пока не открою рот, я «свой», но стоит заговорить, начинаются уже другие вопросы. Я, например, не смогу понять отсылок на Советский Союз. Кроме того, если просрочу визу, есть риск, что депортируют.

Мне приходится ехать из Нур-Султана в Алматы, чтобы отметить выезд из страны на пропускном пункте «Кордай». Для меня это просто пытка: во-первых, плохое состояние дорог, во-вторых, по пути нет нормальных общественных туалетов, в-третьих, нет сервиса.

Kazakh Tourism может снимать красивые дорогие видео про Казахстан для привлечения туристов из других стран, но достаточно двух комментариев о состоянии или отсутствии общественных туалетов, чтобы ни один иностранец не захотел сюда прилететь. Почему бы не сделать нормальные общественные туалеты и постепенно повышать анонимную ответственность людей?

Встречаю казахов, которые будто принципиально не хотят говорить на казахском языке. Откуда такой комплекс у людей? Не могу понять. Я хочу смотреть казахстанский видеоконтент, но он в основном на русском языке. У меня даже нет возможности выбрать субтитры на казахском языке. Почему бы не сделать субтитры, чтобы охватить и казахоязычную аудиторию? Не стоит относиться к этому, как к лишним расходам. Пока мне не дают такую возможность, буду чувствовать себя дискриминированным.

Есть выражение, что страну познают через еду. Я, например, обожаю фуд-блоги. К сожалению, у нас не развита казахская уличная еда. Если набрать в поисковике ютуба "kazakh street food", то выйдет видео известного видео-блогера Марка Винса про уличную еду в Узбекистане. Есть ли у нас колоритные улочки, где готовят бауырсаки или другие интересные казахские блюда? Нигде не встречал. Мне кажется, мы должны культивировать национальную кухню в современном формате.

Чувствуется цензура и нарушение человеческих прав в Казахстане. Не сказать, что в Турции все прекрасно, но там хотя бы не задерживают людей за публикации в социальных сетях и мирные митинги. Ведь чем сильнее затыкаешь рот народу, тем громче он хочет кричать.

Хотя мы не понимаем всех тонкостей и геополитику страны, поэтому это всего лишь мои наблюдения. В целом страна и люди развиваются. К примеру, в 2003 году все выглядели одинаково, сейчас же обычные прохожие похожи на участников Ninety One.

Фотографии: 2-12 - National Geographic