ИнтервьюКак помочь этническим казахам в «лагерях перевоспитания» Синьцзяна

«Лагеря перевоспитания» — это исправительные учреждения в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая для уйгуров и представителей других национальностей, исповедующих ислам. Лагеря используют геноцидную риторику и нарушают права и свободы человека. Чтобы оказаться там, не обязательно исповедовать ислам: есть случаи, когда туда попадали по национальному признаку. 

Первые сведения о лагерях стали появляться в 2014 году, а в 2018 КНР официально признала их наличие. Попасть туда легко, но выйти и продолжать жить без травм и слежки практически невозможно. Жертвам может повезти, если у них есть родственники за границей, которые будут их искать. Однако власти КНР старательно скрывают, что происходит внутри, путем пропаганды, манипуляций, запугиваний и использования медикаментов, пагубно влияющих на память жертв. 

Одной из организаций, которая помогала кандасам, попавшим в лагеря, была «Нағыз Атажұрт Еріктілері» — правозащитная организация, которая функционировала с 2017 по 2022 годы. Сейчас организация стала общественным объединением, потому что ее не зарегестрировали. Там Карима Абдрахманова работает волонтером и переводчиком. Помимо работы в «Нағыз Атажұрт Еріктілері», она является председателем организации «Талпын Жастар». Организация помогает не только узникам Синьцзяна, но также малообеспеченным людям. 

Карима рассказала нам о помощи жертвам, их историях, проблеме земельного вопроса и позиции казахстанских властей.

Автор Жангир Джангильдин

Фото Офелия Жакаева

 

Как появилась организация

Когда в Синьцзяне начались массовые аресты мусульман, репатрианты, которые ранее приехали в Казахстан, стали беспокоиться, что потеряют связь с родственниками, оставшимися в лагерях. В то время этнические казахи могли приезжать в Казахстан по программе репатриантов. В основном это были люди из Монголии, Узбекистана, России и Китая. Все шло хорошо до 2017 года.

Затем многие потеряли связь с родственниками в лагерях. Люди создали волонтерскую группу, чтобы выяснить, в чем дело, и стали говорить об этом в публичном поле. Изначально волонтеров было человек десять. Я начала работать в организации с 2019 года. Волонтеры организовали группу и назвали ее «Нағыз Атажұрт Еріктілері». Они принимали обращения от тех, кто ищет родственников в Синьцзяне. Помогали людям писать заявления, собирать данные потерянных — адреса, фотографии и документы. Так, они делали видео и загружали их на YouTube. Это дало хороший результат. Материалами заинтересовались зарубежные журналисты и стали писать об этих случаях. В 2019 году иностранная пресса проводила в Алматы конференции. Многих арестованных начали отпускать. 

 

 

Беспричинные аресты и запугивания

Когда жертв выпускали, то инструктировали, что они ни о чем не должны рассказывать. Естественно, люди были очень напуганы. С ними было тяжело наладить контакт, хотя мы собираем информацию анонимно. В начале 2019 года я помогала организации только онлайн, потому что преподавала английский в России. В конце 2019 вернулась в Казахстан, чтобы увидеть всех этих людей. Я помогала с переводом документов для международных организаций, например ООН. 

Первое, что я переводила, было дело девушки, которую держали в лагере перевоспитания 11 месяцев. Ее звали Дина Нурдыбай. Она была дизайнером, имела свое предприятие по пошиву казахстанской национальной одежды, участвовала в выставках. Ей разрешали выезжать в Турцию или Хоргос. В один день ее арестовали, не сказав, в чем дело. Она не была религиозна. 

Также есть дело с Кусманом Рахымом. Кусмана отпустили с лагеря на месяц после видеозаявления его брата, а потом снова закрыли, потому что он был имамом. Хотя все имамы в Китае обучены по разрешению властей, им выдавали документы и сертификаты. Несмотря на разрешение вести деятельность, имамов в Синьцзяне арестовывают. 

 

 

«После уколов мы становились чуть ли не животными»

У всех жертв есть проблемы с памятью, потому что их поили и кололи какими-то неизвестными препаратами. Рассказывали, что им делали уколы, после которых они «становились чуть ли не животными: постоянно хотели есть, уже не скучая по дому и не думая о родственниках, детях».

Они говорили: «Из нас делают скотину. Перестаем думать. Когда это состояние проходит, нам заново ставят уколы, дают пилюли. Если отказываешься пить — заставляют. Если делаешь вид, что выпил — открывают рот и смотрят». 

Дина рассказала, что в лагерях опрашивают о наличии родственников в Казахстане или за рубежом. Если у людей оказываются близкие родственники, то их сажают в отдельные камеры. Если жертвы лагерей не связываются с родственниками в течение какого-то времени, то родственники за границей начинают говорить об этом и составлять заявления о пропаже. Тогда узники выходят на связь. Их вынуждают говорить, что у них все хорошо. Жертв учат, как обрывать концы с близкими. Например, если жена ищет мужа, то ее пропавший муж говорит: «Не ищи меня. Я тут женился и устраиваю свою новую жизнь». Это просто трюки, чтобы заставить людей молчать.

Мы говорим родственникам не прекращать поиски, потому что сказанное может быть ложью. Настойчивые родственники не перестают давать интервью. Тогда жертв после лагеря содержат под домашним арестом полгода, затем внезапно говорят: «Все, ты свободна. Вот твои документы. За ночь ты должна уехать, но ты ничего никому не рассказываешь.Мы оставили здесь “под залог” твоего родственника». Обычно это происходит ночью. Из-за этого узники так боятся контактировать с нами по приезде в Казахстан. 

Религиозных меньшинств заставляют ежедневно обвинять себя и благодарить китайскую коммунистическую партию. Они должны писать, что заблуждались и жили неправильно, а партия раскрыла им глаза. Например: «Мы думали, что Казахстан — наша родина, но мы ошибались. Наша родина — Китай».

Некоторых выпускают и содержат под наблюдением в Китае. Одна жертва рассказала, что ее поселили в какой-то квартире, затем заставляли шесть месяцев работать дворником. Она была под наблюдением даже ночью. Специальные работники ночевали с ней. Пока жертвы сидят в лагерях, они могут лишиться своих домов. В таком случае их отправляют к родственникам, проживающим в Китае,и также содержат под наблюдением полгода. 

 

 

Оккупация земель Китаем 

С 1983 годаправительство Китая давало документы казахам на использование пастбищ на 50 лет и на орошаемые земли на 30 лет. В документах было прописано, что владельцы имеют право сдавать их в аренду другим лицам, получать с них дивиденды или оставлять в наследство. Однако после 2017 года правительство наглым образом начало отдавать законные земли репатриантов другим людям, хотя по закону они все еще принадлежат им (репатриантам — прим. ред.). Местные власти получают деньги тех, кто уехал.

Сейчас многие репатрианты судятся, чтобы вернуть деньги за все эти годы. Многие знают точное местоположение своих земель, количество гектар и так далее. У некоторых репатриантов есть документы. Мы стараемся освещать и эти вопросы. Или, Тарбагатай, Алтай — эти земли все еще принадлежат религиозным меньшинствам, и это — прямое доказательство того, что Китай оккупировал эту территорию. За земли надо бороться.

 

 

Как помогает организация 

Если жертвы по приезде в Казахстан нуждаются материально, мы собираем средства вместе с их соотечественниками. Это могут быть деньги на лечение, аренду жилья или одежду. Но в основном мы помогаем информационно. Когда случилась беда и люди начинают искать своих родственников, мы берем у них интервью, я перевожу его на английский, затем загружаем в соцсети. Бывает, что общественность реагирует на это сразу. Главное не молчать. 

Ищущие родственники обращаются к госорганам через нас. Мы советуем писать заявления именно в Министерство внешних иностранных дел, а не внутренних. Они пишут письма и Китайскому посольству, но те никогда не отвечают. Наши же Министерства обычно отвечают, что разыскиваемый человек — гражданин КНР, и они не могут влиять на внутренние дела Китая. 

Из людей, которым нам удалось помочь, и чьи дела были самыми громкими, можно вспомнить Гульзиру Ауелхан. Она бесплатно работала на китайской фабрике в качестве рабыни. Сейчас она в Америке. Также есть Сайрагуль Сауытбай,она живет в Швеции. Ее дети и муж были гражданами Казахстана, но ее туда не пускали, потому что она преподавала китайский язык казахам в лагерях. Это делало ее членом коммунистической партии Китая, а им нельзя выезжать из страны. Чтобы сбежать, Сайгуль была вынуждена незаконно перейти границу.

Кроме этого, есть вопиющий случай с Турсуной Зияуддин. Она уйгурка, но ее муж — казах. В Казахстане жертвы боятся выговориться, потому что граница с Китаем очень близко. Есть так называемая невидимая китайская армия — китайские пропагандисты, которые скрывают существование лагерей. Они вещают про культуру и мнимую дружбу между Китаем и Казахстаном. По приезде в США Турсуна смогла рассказать, что женщин в лагерях насилуют.

Все переезды в другие страны осуществляются через ООН на государственном уровне. В некоторых случаях Казахстан отказывает в гражданстве, и заинтересованные страны предлагают беженство. 

Мы просто показываем им путь и говорим, что можно сделать. Мы не имеем права перенаправлять жертв в другие страны. Но мы консультируем, как подавать на беженство. Раньше нам удавалось помогать 100 жертвам за год. За 2023 год мы смогли помочь 20 людям. 

 

 

Позиция властей

У нас и сейчас открытые границы с Китаем, но это не означает, что казахи могут свободно приезжать и уезжать оттуда. Из Синьцзяна выехать очень тяжело, для этого людям нужно заполнять огромное количество документов. И, конечно же, хоть власти Китая и говорят, что лагеря уже закрыты, это не так. К нам до сих пор обращаются люди.

Наши власти не акцентируют на этом внимание, но большинству этнических казахов, освободившихся из лагерей, выдают казахстанское гражданство. Так что я не могу сказать, что правительство Казахстана совсем ничего не делает — как минимум, пускает их в страну. Это говорит о том, что узники Синьцзяна действительно невинны и не являются преступниками, какими их хотели выставить китайские власти. Но, к сожалению, у нас есть пять жертв, которым отказывают в гражданстве. Сейчас они бьются над тем, чтобы их забрала к себе третья страна. Этот вопрос решается через Мажилис, но процесс идет уже третий год. Каждый год им просто продлевают статус беженцев. У них нет полноценных документов.

 

 

Как помочь организации 

С октября 2023 года я зарегистрировала «Талпын Жастар» как организацию для помощи людям, находящимися за чертой бедности. До этого нас отказывались регистрировать. Сейчас мы функционируем, и у нас есть банковский счет (реквизиты можно найти на сайте), нам можно присылать пожертвования, а также помогать на волонтерской основе — для этого нужно написать нам на почту.